Иван Логинов

URL

17:50

Николай Гумилев. Я, что мог быть лучшей из поэм...

Я, что мог быть лучшей из поэм,

Звонкой скрипкой или розой белою,

В этом мире сделался ничем,

Вот живу и ничего не делаю.

Часто больно мне и трудно мне,

Только даже боль моя какая-то,

Не ездок на огненном коне,

А томленье и пустая маята.

Ничего я в жизни не пойму,

Лишь шепчу: «Пусть плохо мне приходится,

Было хуже Богу моему,

И больнее было Богородице».

<август 1917 – весна 1918>

URL

17:47

Николай Гумилев. НОЧЬЮ

Скоро полночь, свеча догорела.

О, заснуть бы, заснуть поскорей,

Но смиряйся, проклятое тело,

Перед волей мужскою моей.

Как? Ты вновь прибегаешь к обману,

Притворяешься тихим, но лишь

Я забудусь, работать не стану,

«Не могу, не хочу» – говоришь…

Подожди, вот засну, и на утро,

Чуть последняя канет звезда,

Буду снова могуче и мудро,

Как тогда, как в былые года.

Полно. Грёза, бесстыдная сводня,

Одурманит тебя до утра,

И ты скажешь, лениво зевая,

Кулаками глаза протирая:

«Я не буду работать сегодня,

Надо было работать вчера».

<не позднее декабря 1913 года>

URL

17:44

Николай Гумилев. Перед ночью северной, короткой...

Перед ночью северной, короткой,

И за нею зори – словно кровь,

Подошла неслышною походкой,

Посмотрела на меня любовь…

Отравила взглядом и дыханьем,

Слаще роз дыханьем, и ушла

В белый май с его очарованьем,

В лунные, слепые зеркала…

У кого я попрошу совета,

Как до лёгкой осени дожить,

Чтобы это огненное лето

Не могло меня испепелить?

Тихий снег засыплет грусть и горе,

И не будет жалко ничего,

Будет ветер, будут в Чёрном море

Бури кликать друга своего.

Я скажу ей: «Хочешь, мы уедем

К небесам, не к белым, к голубым.

Ничего не скажем мы соседям, –

Ни твоим, царевна, ни моим?»

Не откажешься тогда, я знаю…

Только б лето поскорей прошло,

Только бы скорей дорогу к раю

Милым, хрупким снегом замело.

<1916>

URL

17:38

НАДПИСЬ (на переводе «Эмалей и камей» М. Л. Лозинскому)

Как путник, препоясав чресла,

Идёт к неведомой стране,

Так ты, усевшись глубже в кресло,

Поправишь на носу пенсне.

И, не пленяясь блеском ложным,

Хоть благосклонный, как всегда,

Движеньем верно-осторожным

Вдруг всунешь в книгу нож… тогда.

Стихи великого Тео

Тебя достойны одного.

<1 марта 1914 года>

URL

13:51

Николай Гумилев. ВСАДНИК

Всадник ехал по дороге,

Было поздно, выли псы,

Волчье солнце* – месяц строгий –

Лил сиянье на овсы.

И внезапно за деревней

Белый камень возле пня

Испугал усмешкой древней

Задремавшего коня.

Тот метнулся: тёмным бредом

Вдруг ворвался в душу сам

Древний ужас, тот, что ведом

В мире только лошадям.

Дальний гул землетрясений,

Пёстрых тигров хищный вой

И победы привидений

Над живыми в час ночной.

Очи круглы и кровавы,

Ноздри пеною полны,

Конь, как буря, топчет травы,

Разрывает грудью льны.

Он то стелется по шири,

То слетает с диких круч,

И не знает, где он – в мире,

Или в небе между туч.

Утро. Камень у дороги

Робко спрятал свой оскал,

Волчье солнце – месяц строгий –

Освещать его устал.

На селе собаки выли,

Люди хмуро в церковь шли,

Конь один пришёл, весь в мыле,

Господина не нашли.

<Февраль 1916>

_______________________

*Волчье солнце. – Образ заимствован из стихотворения Т. Корбьера «Скверный пейзаж».

URL

12:21

Николай Гумилев. О. Н. АРБЕНИНОЙ*

Я молчу – во взорах видно горе,

Говорю – слова мои так злы!

Ах! когда ж я вновь увижу море,

Синие и пенные валы,

Белый парус, белых, белых чаек

Или ночью длинный лунный мост,

Позабыв о прошлом и не чая

Ничего в грядущем кроме звёзд?!

Видно, я суровому Нерею

Мог когда-то очень угодить,

Что теперь – его, и не умею

Ни полей, ни леса полюбить.

Боже, будь я самым сильным князем,

Но живи от моря вдалеке,

Я б, наверно, повалившись наземь,

Грыз её и бил в слепой тоске.

<Весна 1911 года>

___________

*Ольга Николаевна Гильдебрант-Арбенина (1897–1980) – актриса, художница.

URL

12:18

Николай Гумилев. СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

I

Серебром холодной зари

Озаряется небосвод,

Меж Стамбулом и Скутари*

Пробирается пароход.

Как дельфины, пляшут ладьи,

И так радостно солоны

Молодые губы твои

От солёной свежей волны.

Вот, как рыжая грива льва,

Поднялись три большие скалы –

Это Принцевы острова**

Выступают из синей мглы.

В море просветы янтаря

И кровавых кораллов лес,

Иль то розовая заря

Утонула, сойдя с небес?

Нет, то просто красных медуз

Проплывает огромный рой,

Как сказал нам один француз, –

Он ухаживал за тобой.

Посмотри, он идёт опять

И целует руку твою…

Но могу ли я ревновать, –

Я, который слишком люблю?..

Ведь всю ночь, пока ты спала,

Ни на миг я не мог заснуть,

Всё смотрел, как дивно бела

С царским кубком схожая грудь.

И плывём мы древним путём

Перелётных весёлых птиц,

Наяву, не во сне плывём

К золотой стране небылиц.

II

Сеткой путанной мачт и рей

И домов, сбежавших с вершин,

Поднялся перед нами Пирей***,

Корабельщик старый Афин.

Паровоз упрямый, пыхти!

Дребезжи и скрипи, вагон!

Нам дано наконец прийти

Под давно родной небосклон.

Покрывает июльский дождь

Жемчугами твою вуаль,

Тонкий абрис масличных рощ

Нам бросает навстречу даль.

Мы в Афинах. Бежим скорей

По тропинкам и по скалам:

За оградою тополей

Встал высокий мраморный храм,

Храм Палладе. До этих пор

Ты была не совсем моя.

Брось в расселину луидор –

И могучей станешь, как я.

Ты поймёшь, что страшного нет

И печального тоже нет,

И в душе твоей вспыхнет свет

Самых вольных Божьих комет.

Но мы станем одно вдвоём

В этот тихий вечерний час,

И богиня с длинным копьем

Повенчает для славы нас.

III

Чайки манят нас в Порт-Саид****,

Ветер зной из пустынь донёс,

Остается направо Крит,

А налево милый Родос.

Вот широкий Лессепсов***** мол,

Ослепительные дома.

Гул, как будто от роя пчёл,

И на пристани кутерьма.

Дело важное здесь нам есть –

Без него был бы день наш пуст –

На террасе отеля сесть

И спросить печёных лангуст.

Ничего нет в мире вкусней

Розоватого их хвоста,

Если соком рейнских полей

Пряность лёгкая полита.

Тёплый вечер. Смолкает гам,

И дома в прозрачной тени.

По утихнувшим площадям

Мы с тобой проходим одни,

Я рассказываю тебе,

Овладев рукою твоей,

О чудесной, как сон, судьбе,

О твоей судьбе и моей.

Вспоминаю, что в прошлом был

Месяц чёрный, как чёрный ад,

Мы расстались, и я манил

Лишь стихами тебя назад.

Только вспомнишь – и нет вокруг

Тонких пальм, и фонтан не бьёт;

Чтобы ехать дальше на юг,

Нас не ждёт большой пароход.

Петербургская злая ночь;

Я один, и перо в руке,

И никто не может помочь

Безысходной моей тоске.

Со стихами грустят листы,

Может быть, ты их не прочтёшь…

Ах, зачем поверила ты

В человечью, скучную ложь?

Я люблю, бессмертно люблю

Всё, что пело в твоих словах,

И скорблю, смертельно скорблю

О твоих губах-лепестках.

Яд любви и позор мечты!

Обессилен, не знаю я –

Что же сон? Жестокая ты

Или нежная и моя?

<февраль 1920>

_________________

*Скутари (Ускюдар) – азиатская часть Стамбула.

**Принцевы острова (более распространенное название – Адаларские острова) – группа из девяти островов недалеко от берега Стамбула в Мраморном море.

***Пирей – город в Греции, на Эгейском море; входит в состав Больших Афин. Главный внешнеторговый порт Греции.

****Порт-Саид – город на северо-востоке Египта.

*****Фердинанд де Лессепс (1805–1894) – французский дипломат, инженер, автор проекта и руководитель строительства Суэцкого канала.

URL

12:11

Николай Гумилев. Трагикомедией – названьем «Человек»...

Трагикомедией – названьем «Человек» –

Был девятнадцатый смешной и страшный век,

Век страшный потому, что в полном цвете силы

Смотрел он на небо, как смотрят в глубь могилы,

И потому смешной, что думал он найти

В недостижимое доступные пути;

Век героических надежд и совершений…

<лето 1921>

URL

11:37

Николай Гумилев. Поэт ленив, хоть лебединый...

Поэт ленив, хоть лебединый

В его душе не меркнет день,

Алмазы, яхонты, рубины

Стихов ему рассыпать лень.

Его закон – неутомимо,

Как скряга, в памяти сбирать

Улыбки женщины любимой,

Зелёный взор и неба гладь.

Дремать Танкредом у Армиды,

Ахиллом возле кораблей,

Лелея детские обиды

На неосмысленных людей.

Так будьте же благословенны,

Слова жестокие любви,

Рождающие огнь мгновенный

В текущей нектаром крови!

Он встал. Пегас вознёсся быстрый,

По ветру грива, и летит,

И сыплются стихи, как искры

Из-под сверкающих копыт.

<декабрь 1920>

URL

среда, 15 апреля 2015

16:53

Николай Гумилев. БОГАТОЕ СЕРДЦЕ

Дремала душа, как слепая,

Так пыльные спят зеркала,

Но солнечным облаком рая

Ты в тёмное сердце вошла.

Не знал я, что в сердце так много

Созвездий слепящих таких,

Чтоб вымолить счастье у Бога

Для глаз говорящих твоих.

Не знал я, что в сердце так много

Созвучий звенящих таких,

Чтоб вымолить счастье у Бога

Для губ полудетских твоих.

И рад я, что сердце богато,

Ведь тело твоё из огня,

Душа твоя дивно крылата,

Певучая ты для меня.

июль 1917

Николай Гумилев. К СИНЕЙ ЗВЕЗДЕ. Неизданные стихи 1918 г.

URL

16:50

Николай Гумилев. Отвечай мне, картонажный мастер...

Отвечай мне, картонажный мастер,

Что ты думал, делая альбом

Для стихов о самой нежной страсти

Толщиною в настоящий том?

Картонажный мастер, глупый, глупый,

Видишь, кончилась моя страда,

Губы милой были слишком скупы,

Сердце не дрожало никогда.

Страсть пропела песней лебединой,

Никогда ей не запеть опять,

Так же как и женщине с мужчиной

Никогда друг друга не понять.

Но поёт мне голос настоящий,

Голос жизни близкой для меня,

Звонкий, словно водопад гремящий,

Словно гул растущего огня:

«В этом мире есть большие звёзды,

В этом мире есть моря и горы,

Здесь любила Беатриче Данта,

Здесь ахейцы разорили Трою!

Если ты теперь же не забудешь

Девушку с огромными глазами,

Девушку с искусными речами,

Девушку, которой ты не нужен,

То и жить ты, значит, не достоин».

Июль 1917

Николай Гумилев. К СИНЕЙ ЗВЕЗДЕ. Неизданные стихи 1918 г.

URL

16:14

Николай Гумилев. УНИЖЕНЬЕ

Вероятно, в жизни предыдущей

Я зарезал и отца и мать,

Если в этой – Боже Присносущий! –

Так позорно осуждён страдать.

Каждый день мой, как мертвец, спокойный,

Все дела чужие, не мои,

Лишь томленье вовсе недостойной,

Вовсе платонической любви.

Ах, бежать бы, скрыться бы, как вору,

В Африку, как прежде, как тогда,

Лечь под царственную сикомору

И не подниматься никогда.

Бархатом меня покроет вечер,

А луна оденет в серебро,

И быть может, не припомнит ветер,

Что когда-то я служил в бюро.

июль 1917

Николай Гумилев. К СИНЕЙ ЗВЕЗДЕ. Неизданные стихи 1918 г.

URL

13:21

Николай Гумилев. Злобный гений, царь сомнений...

Злобный гений, царь сомнений,

Ты опять ко мне пришел,

И, желаньем утомленный, потревоженный и сонный,

Я покой в тебе обрел.

Вечно жить среди мучений, среди тягостных сомнений –

Это сильных идеал.

Ничего не созидая, ненавидя, презирая

И блистая, как кристалл.

Назади мне слышны стоны, но свободный, обновленный,

Торжествующая пошлость, я давно тебя забыл;

И, познавши отрицанье, я живу, как царь созданья

Средь отвергнутых могил.

Николай Гумилев. М. М. МАРКС (Альбом, подаренный Гумилевым М. М. Маркс)

URL

13:17

Николай Гумилев. В шумном вихре юности цветущей...

В шумном вихре юности цветущей

Жизнь свою безумно я сжигал,

День за днем, стремительно бегущий,

Отдохнуть, очнуться не давал.

Жить, как прежде больше не могу я,

Я брожу, как охладелый труп,

Я томлюсь по ласке поцелуя,

Поцелуя милых женских губ.

Николай Гумилев. М. М. МАРКС (Альбом, подаренный Гумилевым М. М. Маркс)

URL

13:15

Николай Гумилев. На сердце песни, на сердце слезы...

На сердце песни, на сердце слезы,

Душа страданьями полна.

В уме мечтания, пустые грезы

И мрак отчаянья без дна.

Когда же сердце устанет биться,

Грудь наболевшая замрет,

Когда ж покоем мне насладиться

В сырой могиле придет черед?

Николай Гумилев. М. М. МАРКС (Альбом, подаренный Гумилевым М. М. Маркс)

URL

13:13

Николай Гумилев. Вам, кавказские ущелья...

Вам, кавказские ущелья,

Вам, причудливые мхи,

Посвящаю песнопенья,

Мои лучшие стихи.

Как и вы, душа угрюма,

Как и вы, душа мрачна,

Как и вы, не любит шума,

Ее манит тишина.

Буду помнить вас повсюду,

И хоть я в чужом краю,

Но о вас я не забуду

И теперь о вас пою.

Николай Гумилев. М. М. МАРКС (Альбом, подаренный Гумилевым М. М. Маркс)

URL

13:10

Николай Гумилев. МОЛОДОЙ ФРАНЦИСКАНЕЦ

I

Младой францисканец безмолвно сидит,

Объятый бесовским волненьем.

Он книгу читает, он в книге чертит,

И ум его полон сомненьем.

И кажется тесная келья ему

Унылей, угрюмее гроба,

И скучно, и страшно ему одному,

В груди подымается злоба.

Он мало прожил, мало знает он свет,

Но чудные знает преданья

О страшных влияньях могучих планет,

О тайнах всего мирозданья.

Но все опостылело в жизни ему

Без горя и радостей света.

Так в небе, внезапно прорезавши тьму,

Мелькает златая комета

И, после себя не оставив следа,

В пространстве небес исчезает,

Так полная сил молодая душа

Бесплодно в стенах изнывает.

Младой францисканец безмолвно сидит,

Главу уронивши на руки,

Он книгу отбросил и в ней не чертит,

Исполнен отчаянной муки.

«Нет, полно, – вскричал он, – начну жить и я,

Без радостей жизнь да не вянет.

Пускай замолчит моей грусти змея

И сердце мне грызть перестанет.

Бегу из монашеских душных я стен,

Как вор, проберуся на волю,

И больше, о нет, не сменяю на плен

Свободную, новую долю».

II

Суров инквизитор великий сидит,

Теснятся кругом кардиналы,

И юный преступник пред ними стоит,

Свершивший проступок немалый.

Он бегство затеял из монастыря

И пойман был с явной уликой,

Но с сердцем свободным, отвагой горя,

Стоит он бесстрашный, великий.

Вот он пред собраньем ведет свою речь,

И судьи, смутяся, робеют,

И стража хватается гневно за меч,

И сам инквизитор бледнеет.

«Судить меня смеют, и кто же – рабы!

Прислужники римского папы

Надменно и дерзко решают судьбы

Того, кто попался им в лапы.

Ну что ж! Осудите меня на костер,

Хвалитеся мощью своею!

Но знайте, что мой не померкнется взор,

Что я не склоню свою шею!

И смерть моя новых бойцов привлечет,

Сообщников дерзких, могучих;

Настанет и вашим несчастьям черед!

Над вами сбираются тучи!

Я слышал: в далеких германских лесах,

Где все еще глухо и дико,

Поднялся один благородный монах,

Правдивою злобой великий.

Любовию к жизни в нем сердце горит!

Он юности ведает цену!

Блаженство небес он людям не сулит

Земному блаженству в замену!

А вы! Ваше время давно отошло!

Любви не вернете народа.

Да здравствует свет, разгоняющий зло!

Да здравствует наша свобода!

Прощайте! Бесстрашно на казнь я иду,

Над жизнью моею вы вольны,

Но речи от сердца сдержать не могу,

Пускай ею вы недовольны».

Николай Гумилев. М. М. МАРКС (Альбом, подаренный Гумилевым М. М. Маркс)

URL

вторник, 14 апреля 2015

23:47

Марина Цветаева. (ВЗЯТИЕ КРЫМА)

       И страшные мне снятся сны:
       Телега красная,
       За ней – согбенные – моей страны
       Идут сыны.

       Золотокудрого воздев
       Ребенка – матери
       Вопят. На паперти
       На стяг
       Пурпуровый маша рукой беспалой,
       Вопит калека, тряпкой алой
       Горит безногого костыль,
       И красная – до неба – пыль.

       Колеса ржавые скрипят.
       Конь пляшет, взбéшенный.
       Все окна флагами кипят:
       Одно – завешено.

       Ноябрь 1920

       Марина Цветаева. ЛЕБЕДИНЫЙ СТАН:
       http://rusilverage.blogspot.com/2014/10/blog-post_1.html

@темы: СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК, МАРИНА ЦВЕТАЕВА

URL

22:52

Марина Цветаева. Последняя прелесть...

Марина Цветаева. Последняя прелесть...

Последняя прелесть,
Последняя тяжесть:
Ребенок, у ног моих
Бьющий в ладоши.

Но с этой последнею
Прелестью – справлюсь,
И эту последнюю тяжесть я –
Сброшу.

………………….

Всей женскою лестью
Язвя вдохновенной,
Как будто не отрок
У ног, а любовник –

О шествиях –
Вдоль изумленной Вселенной
Под ливнем лавровым,
Под ливнем дубовым.

Последняя прелесть,
Последняя тяжесть –
Ребенок, за плащ ухватившийся… – В муке
Рожденный! – Когда-нибудь людям расскажешь,
Что не было равной –
В искусстве Разлуки!

Марина Цветаева. РАЗЛУКА (Сб. РАЗЛУКА):
http://rusilverage.blogspot.com/2014/09/blog-post_92.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #марина_цветаева