среда, 24 сентября 2014
понедельник, 22 сентября 2014
воскресенье, 21 сентября 2014
ЗАЛМАН ШНЕУР. К СОЛНЦУ (Пер. с иврита - Владислав Ходасевич)
...Ты – пой... Давно мои забыли сестры
Напевы солнца, спелых гроздей, влажных
Чаш лотоса, напевы гордых пальм,
Что рвутся из земли раздольным кликом жизни.
Забыта ими песня о свободе
И песнь зелота, что роняет лук,
Обвитый локоном возлюбленной... В унылых
Напевах севера, в часы чужих веселий,
В кругу врагов, возжаждавших изведать
Любовь Востока, – смуглые мои
Танцуют сестры. Пляска вьюг – их пляска...
Ты, чуждая, будь мне сестрой! Спаси
Песнь моего Востока. Как ручей,
На севере она заледенела
И носится, как ветер непогоды,
Взывающий в трубе. Горячий звук
Твоих напевов слушать я пришел
От низкорослых сосен, мхов и воровьев,
От торфяных болот, пустых, бесплодных, черных,
От снеговых степей, безбрежных, как тоска
Стареющего сердца... Я пришел
Из северной страны, страны, что вся – равнина,
Где вьюга и туман навеки поглощают
Весь жар любви, весь лучший сердца жар,
Все чаянья, всю власть и чару песен.
Что человек там может дать другому?
Там с утра дней моих я слушал по дворам
Напевы осени, томительные песни,
Летевшие из хриплых труб шарманки.
Там утра серые, там рос на крышах мох,
И, пресмыкаясь, песня мне сулила
Убожество души и тела, вечный ужас –
И ржавчиной мне падала на сердце...
.........
Рукою пращуров твоих рассеян я,
Скитание меня сюда приводит.
Все дальше от Востока страны те,
В которых шаг за шагом умираю.
Вот, я слабею, в жилах стынет кровь,
Кипевшая когда-то верой в Бога
И песней Вавилонский рек. Мое презренье,
Питавшее меня, питаемое мною,
Презренье господина, что своим же
Гоним рабом, – оно уж иссякает.
Священный огнь, таившийся, как лев,
В моих священных свитках, – с дня того
Как уголья на алтаре погасли, –
Слабеет. Лишь один еще пылает клок
Его багряной гривы. Год за годом
Я примиряюсь с севером, в его туманы
Я падаю, чужой болею болью,
Живу чужой надеждою... Моя же
Боль притаилась. Горе, горе мне!
Одно лишь поколенье – и, как труп,
Закоченею я...
.........
Что мне до той страны – мне, отпрыску Востока?
Мои глаза давно уже устали
От ослепительных равнин, покрытых снегом.
В былые дни мои летели взоры
Над благовонными холмами Иудеи, –
Теперь они томятся над бескрайним
Простором черных, выжженных степей.
Тысячелетия тому назад
Мои стопы привыкли к раскаленным
Пескам пустынь, к обточенным волною
Камням на берегу родного Иордана, –
И вот среди лесов, сырых и мрачных,
Они в болоте мшистом погрязают.
Моя душа летит к Востоку, к солнцу,
По солнечным лучам мое тоскует тело,
И каждая мне ветвь, кивая, шепчет: «К солнцу!»
Пока еще я жив, вновь обрету его,
Прильну молитвенно к полусожженным злакам,
К подножью гордых пальм, сожженных этим солнцем,
К желтеющим волнам пустынного песка.
И кровь моя вскипит и с новой силой крикнет:
«Возмездия! Суда!»
И жизни ключ, заледеневший в стуже,
Прорвется вновь потоком вешних вод,
И загремит порывом новой воли.
Сон о Мессии, злую тьму поправшем,
Вновь станет, как лазурь, и светел, и глубок,
И если гибелью грозит мне возвращенье
На мой забытый, пламенный Восток –
С меня довольно, если это солнце
Меня сожжет, как жертву,
И ливни шумные размоют остов мой...
Так! Лучше пусть моею кровью скудной
Напьется хоть один цветок Востока,
Пусть в бороде моей совьет себе гнездо
Ничтожнейшая ласточка Ливана, –
Чем удобрять собой просторные поля,
Морозным инеем покрытые – и кровью
Моих невинно-убиенных братьев!
Владислав Ходасевич. ИЗ ЕВРЕЙСКИХ ПОЭТОВ (Сборник переводов). Часть 3-я:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/3.html
#поэзия #стихи #переводы #иврит #серебряный_век #владислав_ходасевич
...Ты – пой... Давно мои забыли сестры
Напевы солнца, спелых гроздей, влажных
Чаш лотоса, напевы гордых пальм,
Что рвутся из земли раздольным кликом жизни.
Забыта ими песня о свободе
И песнь зелота, что роняет лук,
Обвитый локоном возлюбленной... В унылых
Напевах севера, в часы чужих веселий,
В кругу врагов, возжаждавших изведать
Любовь Востока, – смуглые мои
Танцуют сестры. Пляска вьюг – их пляска...
Ты, чуждая, будь мне сестрой! Спаси
Песнь моего Востока. Как ручей,
На севере она заледенела
И носится, как ветер непогоды,
Взывающий в трубе. Горячий звук
Твоих напевов слушать я пришел
От низкорослых сосен, мхов и воровьев,
От торфяных болот, пустых, бесплодных, черных,
От снеговых степей, безбрежных, как тоска
Стареющего сердца... Я пришел
Из северной страны, страны, что вся – равнина,
Где вьюга и туман навеки поглощают
Весь жар любви, весь лучший сердца жар,
Все чаянья, всю власть и чару песен.
Что человек там может дать другому?
Там с утра дней моих я слушал по дворам
Напевы осени, томительные песни,
Летевшие из хриплых труб шарманки.
Там утра серые, там рос на крышах мох,
И, пресмыкаясь, песня мне сулила
Убожество души и тела, вечный ужас –
И ржавчиной мне падала на сердце...
.........
Рукою пращуров твоих рассеян я,
Скитание меня сюда приводит.
Все дальше от Востока страны те,
В которых шаг за шагом умираю.
Вот, я слабею, в жилах стынет кровь,
Кипевшая когда-то верой в Бога
И песней Вавилонский рек. Мое презренье,
Питавшее меня, питаемое мною,
Презренье господина, что своим же
Гоним рабом, – оно уж иссякает.
Священный огнь, таившийся, как лев,
В моих священных свитках, – с дня того
Как уголья на алтаре погасли, –
Слабеет. Лишь один еще пылает клок
Его багряной гривы. Год за годом
Я примиряюсь с севером, в его туманы
Я падаю, чужой болею болью,
Живу чужой надеждою... Моя же
Боль притаилась. Горе, горе мне!
Одно лишь поколенье – и, как труп,
Закоченею я...
.........
Что мне до той страны – мне, отпрыску Востока?
Мои глаза давно уже устали
От ослепительных равнин, покрытых снегом.
В былые дни мои летели взоры
Над благовонными холмами Иудеи, –
Теперь они томятся над бескрайним
Простором черных, выжженных степей.
Тысячелетия тому назад
Мои стопы привыкли к раскаленным
Пескам пустынь, к обточенным волною
Камням на берегу родного Иордана, –
И вот среди лесов, сырых и мрачных,
Они в болоте мшистом погрязают.
Моя душа летит к Востоку, к солнцу,
По солнечным лучам мое тоскует тело,
И каждая мне ветвь, кивая, шепчет: «К солнцу!»
Пока еще я жив, вновь обрету его,
Прильну молитвенно к полусожженным злакам,
К подножью гордых пальм, сожженных этим солнцем,
К желтеющим волнам пустынного песка.
И кровь моя вскипит и с новой силой крикнет:
«Возмездия! Суда!»
И жизни ключ, заледеневший в стуже,
Прорвется вновь потоком вешних вод,
И загремит порывом новой воли.
Сон о Мессии, злую тьму поправшем,
Вновь станет, как лазурь, и светел, и глубок,
И если гибелью грозит мне возвращенье
На мой забытый, пламенный Восток –
С меня довольно, если это солнце
Меня сожжет, как жертву,
И ливни шумные размоют остов мой...
Так! Лучше пусть моею кровью скудной
Напьется хоть один цветок Востока,
Пусть в бороде моей совьет себе гнездо
Ничтожнейшая ласточка Ливана, –
Чем удобрять собой просторные поля,
Морозным инеем покрытые – и кровью
Моих невинно-убиенных братьев!
Владислав Ходасевич. ИЗ ЕВРЕЙСКИХ ПОЭТОВ (Сборник переводов). Часть 3-я:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/3.html
#поэзия #стихи #переводы #иврит #серебряный_век #владислав_ходасевич
САУЛ ЧЕРНИХОВСКИЙ. СВАДЬБА ЭЛЬКИ. Песнь четвертая (Пер. с иврита - Владислав Ходасевич)
Мальчик, лет десяти, вестовой, – во дворе Мордехая.
Волосы всклочены густо; рубаха расстегнута; ноги
Голыми пятками бьют по бокам проворной кобылки.
«Едут!» – кричит вестовой: – «На семи подводах!» Тотчас же
В десять мужицких подвод, припасенных заранее, люди
Быстро садятся, толкаясь, подводы битком наполняя.
Громко кричит Мордехай: «Музыканты, сюда! Музыканты!
Сваты! Где сваты? Скорее! А выпивка есть? А закуска?
Девушки! Ну же! Проворней!.. Извощики! Трогай!..» – И разом
Десять мужицких подвод за ворота несутся со свистом,
Гомоном, топотом, гиком и щелканьем. Вот уж,
Быстро одна за другой понеслись, обгоняя, помчались.
Спереди – псы со дворов, позади – непроглядная туча
Пыли. Подводы несутся – встречать жениха дорогого.
В двух, примерно, верстах от Подовки, вдали от дороги,
Грустно средь ровного поля маячит курган одинокий,
Чахлой травою поросший. И траву его покрывает
Легкая серая пыль, а ветры землей посыпают.
Изредка бледный ячмень да колосья залетной пшеницы,
Выжжены солнцем степным, в траве попадаются. Мнится,
Будто состарилась тут и трава – и печально, уныло
В ней седина показалась от долгой тоски по былому,
По поколеньям былым, что промчались, как вешний воды,
И не осталось от них ни следа, ни рассказа, ни песни.
Что же ты, старый курган? И о чем ты над степью тоскуешь?
Кто же насыпал тебя высоким таким и широким?
Что ты за тайну хранишь? Где те, что тебя насыпали?
Сном позабылись они – и сами всем светом забыты.
«Царской могилой» зовется курган, и к нему-то с дороги
Реб Мордехай и свернул, родню жениха поджидая.
Шумной, веселой гурьбой на курган побежали девицы,
Споря, кто раньше взберется. За ними степенно, неспешно,
Не забывая девиц понукать, подзадоривать шуткой,
Шли старики, отдуваясь. Взошли на вершину кургана,
Стали – и дикая ширь степная пред ними открылась
В грозной своей наготе, опаленная пламенем солнца.
С самых древних времен, со времен мирозданья, над степью
Дивная стелется тишь, пред которою речь умолкает.
Нет границ тишине, и нет предела простору,
Только объятья небес вдалеке замыкают пространство.
Пыль задымилась над шляхом, вставала, росла, приближалась.
Вот уже в ней показались летящие быстро повозки,
Вот уже стали видны в повозках сидящие люди.
Вот повернули к кургану, все ближе и ближе. Капелла
Встречный грянула марш. Замахали, задвигались шумно
Те, что стоят на кургане, и те, что подъехали в бричках.
Свата приветствует сват, родные родных обнимают.
«Мазел-тов! Здравствуй, жених!» – «Эй, мазел-тов! Здравствуйте, сваты».
Уж у подножья кургана разложена пестрая скатерть;
Вот уже солнечный луч купается в золоте винном;
Вот уж его теплота касается коржиков пухлых,
Булок, кусочков мацы, крендельков и других угощений,
Звонкой стеклянной посуды, серебряных круглых подносов...
Весело сваты друг другу кричат: «на здоровье! Лехаим!»
Пьют и едят старики, а за ними, жеманясь, девицы.
Как принялись за вино – не отстали, покуда ни капли
Больше его не осталось в посуде. Но только, пожалуй,
В нем и нужда миновала: без выпивки весело было.
Кончили все это пеньем, объятьями, радостным шумом.
Вот и целуются двое: товарищи с самого детства,
Вместе когда-то росли, и один их мучил меламед.
Рады друг другу они: «Ты, Яков, с чего поседел-то?»
«Сам ты с чего облысел?» – «Как дела?» – «А твои как делишки?»
«Сколько детей у тебя?» – «А, ей-Богу же, разве я знаю?
Двое с матерью спят, один – со мной на кровати,
На оттоманке один, а другие ложатся вповалку:
Как же я их сосчитаю?..» – «Вот дурень!..» Вдруг – танцы. «Скорее!»
И принялись танцевать под музыку славной капеллы,
Весело ей подпевая. Плясали с большим оживленьем,
Впрочем – мужчины одни. Девицы на них возроптали,
Стали со сватами спорить. Тогда и для них музыканты
Бойкую дернули польку – и девушки тоже плясали.
Не были также забыты извощики: возле подводы
Сели они и сердца услаждали закуской и водкой.
Вздумал потом Мордехай послать мальчугана в Подовку,
Чтобы привез он вина но ему не позволили. Снова
Стали садиться в подводы, чтоб ехать в Подовку, – однако
Спутали все экипажи, и каждый как сел, так и ехал.
Мчались вовсю, торопили извощиков, громко кричали,
Их лошадей погоняя, махая кнутами, стараясь
Между возниц возбудить благородное соревнованье.
Перекликались, шутили, кричали ура, баловались,
Много тут было забавы, и много приятного сердцу...
Так-то семья Мордехая встречала приехавших сватов.
Дом Мордехая кипел, как котел на огне, и ворота
Не запирались весь день – все новые гости являлись,
Этот – туда, тот – сюда, толкутся, приходят, уходят...
Сущая ярмарка, право!.. Когда же, совсем уж под вечер,
Сальные свечи зажглись в большой Мордехаевой хате, –
Снова туда собрались и друзья, и родные, и сваты,
Вновь закипело веселье; уселись в углу музыканты;
Вздумали было девицы опять танцевать – да не вышло,
Сваты теперь одолели, отбили у них музыкантов:
«Нынче капелла за нами!» – И вот, до полуночи самой
Музыка им исполняла напевы хазанов, отрывки
Опер, румынские песни... И все веселились и пили,
Сердце свое услаждая. Потом старики утомились
И разошлись восвояси: вздремнуть, отдохнуть, А девицы
Только остались одни – уж подруга схватила подругу,
Пара за парой пошла – и целую ночь танцевали.
То угощались, болтая, то снова и снова плясали.
А на столе красовались и сласти, и мед, и печенье,
Вплоть до коржиков пухлых, посыпанных сахарной пудрой.
И танцевали они, пока петухи не пропели:
«Третья стража идет! Скорей по постелям, Израиль!»
Владислав Ходасевич. ИЗ ЕВРЕЙСКИХ ПОЭТОВ (Сборник переводов). Часть 2-я:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/2.html
#поэзия #стихи #переводы #иврит #серебряный_век #владислав_ходасевич
Мальчик, лет десяти, вестовой, – во дворе Мордехая.
Волосы всклочены густо; рубаха расстегнута; ноги
Голыми пятками бьют по бокам проворной кобылки.
«Едут!» – кричит вестовой: – «На семи подводах!» Тотчас же
В десять мужицких подвод, припасенных заранее, люди
Быстро садятся, толкаясь, подводы битком наполняя.
Громко кричит Мордехай: «Музыканты, сюда! Музыканты!
Сваты! Где сваты? Скорее! А выпивка есть? А закуска?
Девушки! Ну же! Проворней!.. Извощики! Трогай!..» – И разом
Десять мужицких подвод за ворота несутся со свистом,
Гомоном, топотом, гиком и щелканьем. Вот уж,
Быстро одна за другой понеслись, обгоняя, помчались.
Спереди – псы со дворов, позади – непроглядная туча
Пыли. Подводы несутся – встречать жениха дорогого.
В двух, примерно, верстах от Подовки, вдали от дороги,
Грустно средь ровного поля маячит курган одинокий,
Чахлой травою поросший. И траву его покрывает
Легкая серая пыль, а ветры землей посыпают.
Изредка бледный ячмень да колосья залетной пшеницы,
Выжжены солнцем степным, в траве попадаются. Мнится,
Будто состарилась тут и трава – и печально, уныло
В ней седина показалась от долгой тоски по былому,
По поколеньям былым, что промчались, как вешний воды,
И не осталось от них ни следа, ни рассказа, ни песни.
Что же ты, старый курган? И о чем ты над степью тоскуешь?
Кто же насыпал тебя высоким таким и широким?
Что ты за тайну хранишь? Где те, что тебя насыпали?
Сном позабылись они – и сами всем светом забыты.
«Царской могилой» зовется курган, и к нему-то с дороги
Реб Мордехай и свернул, родню жениха поджидая.
Шумной, веселой гурьбой на курган побежали девицы,
Споря, кто раньше взберется. За ними степенно, неспешно,
Не забывая девиц понукать, подзадоривать шуткой,
Шли старики, отдуваясь. Взошли на вершину кургана,
Стали – и дикая ширь степная пред ними открылась
В грозной своей наготе, опаленная пламенем солнца.
С самых древних времен, со времен мирозданья, над степью
Дивная стелется тишь, пред которою речь умолкает.
Нет границ тишине, и нет предела простору,
Только объятья небес вдалеке замыкают пространство.
Пыль задымилась над шляхом, вставала, росла, приближалась.
Вот уже в ней показались летящие быстро повозки,
Вот уже стали видны в повозках сидящие люди.
Вот повернули к кургану, все ближе и ближе. Капелла
Встречный грянула марш. Замахали, задвигались шумно
Те, что стоят на кургане, и те, что подъехали в бричках.
Свата приветствует сват, родные родных обнимают.
«Мазел-тов! Здравствуй, жених!» – «Эй, мазел-тов! Здравствуйте, сваты».
Уж у подножья кургана разложена пестрая скатерть;
Вот уже солнечный луч купается в золоте винном;
Вот уж его теплота касается коржиков пухлых,
Булок, кусочков мацы, крендельков и других угощений,
Звонкой стеклянной посуды, серебряных круглых подносов...
Весело сваты друг другу кричат: «на здоровье! Лехаим!»
Пьют и едят старики, а за ними, жеманясь, девицы.
Как принялись за вино – не отстали, покуда ни капли
Больше его не осталось в посуде. Но только, пожалуй,
В нем и нужда миновала: без выпивки весело было.
Кончили все это пеньем, объятьями, радостным шумом.
Вот и целуются двое: товарищи с самого детства,
Вместе когда-то росли, и один их мучил меламед.
Рады друг другу они: «Ты, Яков, с чего поседел-то?»
«Сам ты с чего облысел?» – «Как дела?» – «А твои как делишки?»
«Сколько детей у тебя?» – «А, ей-Богу же, разве я знаю?
Двое с матерью спят, один – со мной на кровати,
На оттоманке один, а другие ложатся вповалку:
Как же я их сосчитаю?..» – «Вот дурень!..» Вдруг – танцы. «Скорее!»
И принялись танцевать под музыку славной капеллы,
Весело ей подпевая. Плясали с большим оживленьем,
Впрочем – мужчины одни. Девицы на них возроптали,
Стали со сватами спорить. Тогда и для них музыканты
Бойкую дернули польку – и девушки тоже плясали.
Не были также забыты извощики: возле подводы
Сели они и сердца услаждали закуской и водкой.
Вздумал потом Мордехай послать мальчугана в Подовку,
Чтобы привез он вина но ему не позволили. Снова
Стали садиться в подводы, чтоб ехать в Подовку, – однако
Спутали все экипажи, и каждый как сел, так и ехал.
Мчались вовсю, торопили извощиков, громко кричали,
Их лошадей погоняя, махая кнутами, стараясь
Между возниц возбудить благородное соревнованье.
Перекликались, шутили, кричали ура, баловались,
Много тут было забавы, и много приятного сердцу...
Так-то семья Мордехая встречала приехавших сватов.
Дом Мордехая кипел, как котел на огне, и ворота
Не запирались весь день – все новые гости являлись,
Этот – туда, тот – сюда, толкутся, приходят, уходят...
Сущая ярмарка, право!.. Когда же, совсем уж под вечер,
Сальные свечи зажглись в большой Мордехаевой хате, –
Снова туда собрались и друзья, и родные, и сваты,
Вновь закипело веселье; уселись в углу музыканты;
Вздумали было девицы опять танцевать – да не вышло,
Сваты теперь одолели, отбили у них музыкантов:
«Нынче капелла за нами!» – И вот, до полуночи самой
Музыка им исполняла напевы хазанов, отрывки
Опер, румынские песни... И все веселились и пили,
Сердце свое услаждая. Потом старики утомились
И разошлись восвояси: вздремнуть, отдохнуть, А девицы
Только остались одни – уж подруга схватила подругу,
Пара за парой пошла – и целую ночь танцевали.
То угощались, болтая, то снова и снова плясали.
А на столе красовались и сласти, и мед, и печенье,
Вплоть до коржиков пухлых, посыпанных сахарной пудрой.
И танцевали они, пока петухи не пропели:
«Третья стража идет! Скорей по постелям, Израиль!»
Владислав Ходасевич. ИЗ ЕВРЕЙСКИХ ПОЭТОВ (Сборник переводов). Часть 2-я:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/2.html
#поэзия #стихи #переводы #иврит #серебряный_век #владислав_ходасевич
САУЛ ЧЕРНИХОВСКИЙ. СМЕРТЬ ТАМУЗА (Пер. с иврита - Владислав Ходасевич)
И вот, там сидят женщины,
плачущие по Тамузе.
Иезекииль, 8:14
Идите и плачьте,
О, дщери Сиона!
Сияющий Тамуз – он умер, увы!
Грядущие дни – это время ненастья,
И душ омраченных, и желтой листвы!
В поблекшие рощи,
Где черные ветви,
Спешите, спешите с восходом зари
Туда, где безмолвствуют чары и тайны,
Где Тамузу-свету стоят алтари.
Какую же пляску
Мы Тамузу спляшем
Вокруг алтаря, взгроможденного ввысь?
Семижды направо, семижды налево,
И склонимся ниц, и воскликнем: «вернись!»
Семижды направо,
Семижды налево,
Всем за руки взяться и мерно ступать!
За отроком отрок, за девою дева
Мы выйдем и Тамуза станем искать.
На тихих дорогах
Его мы искали,
Где солнце, и свет, и сиянье лучей,
Где сердцу так сладко в тепле и покое,
Где в воздухе стриж, а в пыли воробей.
Его мы искали
Меж тучных колосьев,
Где мак и терновник на тесных межах,
У брега ручьев, на лугах камышовых,
В зеленых и влажных шуршащих стеблях.
К реке мы спустились,
К земле плодоносной,
Минуя овраги, обрывы и рвы...
Ты, ястреб! Ты, голубь! Ты, ветер летучий!
Ответьте: не видели Тамуза вы?
Его мы искали
Меж грудами листьев,
В смолистых лесах за стволами дерев.
Быть может, он спит в благовониях кедра?
Быть может, он дремлет под запах грибов?
Его мы искали –
И вот, не нашли мы!
Спускаясь в долину, взбираясь на скат,
Искали мы тайну, искали мы чуда
В местах, что дыхание Бога хранят.
И рощи священной
Мы видели заросль,
И древо Ашеры, спаленное в ней, –
И только птенцов мы слыхали голодных,
Алтарь же – забытая груда камней.
Его мы искали
В верховьях потоков,
Где шепчут лишь духи, послушны волхву,
Где гнется камыш шелестящий, хрустящий,
Иссушенный зноем, спалившим листву.
И нимфы исчезли
С лугов, и не слышен
Их голос и смех над вечерней волной...
Стал пастбищем луг, – и козлы к водопою
Несутся по травам, покрытым росой.
Идите и плачьте,
О, дщери Сиона!
Скорбящую землю увидите вы,
Скорбящую землю и сумрак бесчарный:
Сиящий Тамуз – он умер, увы!
Владислав Ходасевич. ИЗ ЕВРЕЙСКИХ ПОЭТОВ (Сборник переводов). Часть 1-я:
http://rusilverage.blogspot.ru/2014/08/1.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #переводы #иврит #владислав_ходасевич
И вот, там сидят женщины,
плачущие по Тамузе.
Иезекииль, 8:14
Идите и плачьте,
О, дщери Сиона!
Сияющий Тамуз – он умер, увы!
Грядущие дни – это время ненастья,
И душ омраченных, и желтой листвы!
В поблекшие рощи,
Где черные ветви,
Спешите, спешите с восходом зари
Туда, где безмолвствуют чары и тайны,
Где Тамузу-свету стоят алтари.
Какую же пляску
Мы Тамузу спляшем
Вокруг алтаря, взгроможденного ввысь?
Семижды направо, семижды налево,
И склонимся ниц, и воскликнем: «вернись!»
Семижды направо,
Семижды налево,
Всем за руки взяться и мерно ступать!
За отроком отрок, за девою дева
Мы выйдем и Тамуза станем искать.
На тихих дорогах
Его мы искали,
Где солнце, и свет, и сиянье лучей,
Где сердцу так сладко в тепле и покое,
Где в воздухе стриж, а в пыли воробей.
Его мы искали
Меж тучных колосьев,
Где мак и терновник на тесных межах,
У брега ручьев, на лугах камышовых,
В зеленых и влажных шуршащих стеблях.
К реке мы спустились,
К земле плодоносной,
Минуя овраги, обрывы и рвы...
Ты, ястреб! Ты, голубь! Ты, ветер летучий!
Ответьте: не видели Тамуза вы?
Его мы искали
Меж грудами листьев,
В смолистых лесах за стволами дерев.
Быть может, он спит в благовониях кедра?
Быть может, он дремлет под запах грибов?
Его мы искали –
И вот, не нашли мы!
Спускаясь в долину, взбираясь на скат,
Искали мы тайну, искали мы чуда
В местах, что дыхание Бога хранят.
И рощи священной
Мы видели заросль,
И древо Ашеры, спаленное в ней, –
И только птенцов мы слыхали голодных,
Алтарь же – забытая груда камней.
Его мы искали
В верховьях потоков,
Где шепчут лишь духи, послушны волхву,
Где гнется камыш шелестящий, хрустящий,
Иссушенный зноем, спалившим листву.
И нимфы исчезли
С лугов, и не слышен
Их голос и смех над вечерней волной...
Стал пастбищем луг, – и козлы к водопою
Несутся по травам, покрытым росой.
Идите и плачьте,
О, дщери Сиона!
Скорбящую землю увидите вы,
Скорбящую землю и сумрак бесчарный:
Сиящий Тамуз – он умер, увы!
Владислав Ходасевич. ИЗ ЕВРЕЙСКИХ ПОЭТОВ (Сборник переводов). Часть 1-я:
http://rusilverage.blogspot.ru/2014/08/1.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #переводы #иврит #владислав_ходасевич
Владислав Ходасевич. ИЗ ЕВРЕЙСКИХ ПОЭТОВ (Сборник переводов). Читать:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_86.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #переводы #иврит #владислав_ходасевич
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_86.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #переводы #иврит #владислав_ходасевич
Владислав Ходасевич. ИЗ ЕВРЕЙСКИХ ПОЭТОВ (Сборник переводов). Скачать бесплатно в разных форматах:
Владислав Ходасевич. ИЗ ЕВРЕЙСКИХ ПОЭТОВ (Сборник переводов). Скачать бесплатно в разных форматах:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_48.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #переводы #иврит #владислав_ходасевич #скачать_книгу
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_48.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #переводы #иврит #владислав_ходасевич #скачать_книгу
суббота, 20 сентября 2014
Как думаете, что это?
Это ЛИТЕРАТУРНЫЙ СУНДУК Ивана Логинова на национальном домене Сингапура.
Можно посмотреть: http://ivan-loguinov.blogspot.sg/
пятница, 19 сентября 2014
Во мне конец, во мне начало.
Мной совершенное так мало!
Но все ж я прочное звено:
Мне это счастие дано.
В России новой, но великой,
Поставят идол мой двуликий
На перекрестке двух дорог,
Где время, ветер и песок...
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
Владислав Ходасевич. ПАМЯТНИК
Во мне конец, во мне начало.
Мной совершенное так мало!
Но все ж я прочное звено:
Мне это счастие дано.
В России новой, но великой,
Поставят идол мой двуликий
На перекрестке двух дорог,
Где время, ветер и песок...
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
Во мне конец, во мне начало.
Мной совершенное так мало!
Но все ж я прочное звено:
Мне это счастие дано.
В России новой, но великой,
Поставят идол мой двуликий
На перекрестке двух дорог,
Где время, ветер и песок...
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
Владислав Ходасевич. Душа поет, поет, поет...
Душа поет, поет, поет,
В душе такой расцвет,
Какому, верно, в этот год
И оправданья нет.
В церквах – гроба, по всей стране
И мор, и меч, и глад, –
Но словно солнце есть во мне:
Так я чему-то рад.
Должно быть, это мой позор,
Но что же, если вот –
Душа, всему наперекор,
Поет, поет, поет?
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
Душа поет, поет, поет,
В душе такой расцвет,
Какому, верно, в этот год
И оправданья нет.
В церквах – гроба, по всей стране
И мор, и меч, и глад, –
Но словно солнце есть во мне:
Так я чему-то рад.
Должно быть, это мой позор,
Но что же, если вот –
Душа, всему наперекор,
Поет, поет, поет?
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
Владислав Ходасевич. Великая вокруг меня пустыня...
Великая вокруг меня пустыня,
И я – великий в той пустыне постник.
Взойдет ли день – я шторы опускаю,
Чтоб солнечные бесы на стенах
Кинематограф свой не учиняли.
Настанет ночь – поддельным, слабым светом
Я разгоняю мрак и в круге лампы
Сгибаю спину и скриплю пером, –
А звезды без меня своей дорогой
Пускай идут.
Когда шумит мятеж,
Голодный объедается до рвоты,
А сытого (в подвале) рвет от страха
Вином и желчью, – я засов тяжелый
Кладу на дверь, чтоб ветер революций
Не разметал моих листов заветных.
И если (редко) женщина приходит
Шуршать одеждой и сиять очами –
Что ж? я порой готов полюбоваться
Прельстительным и нежным микрокосмом...
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
Великая вокруг меня пустыня,
И я – великий в той пустыне постник.
Взойдет ли день – я шторы опускаю,
Чтоб солнечные бесы на стенах
Кинематограф свой не учиняли.
Настанет ночь – поддельным, слабым светом
Я разгоняю мрак и в круге лампы
Сгибаю спину и скриплю пером, –
А звезды без меня своей дорогой
Пускай идут.
Когда шумит мятеж,
Голодный объедается до рвоты,
А сытого (в подвале) рвет от страха
Вином и желчью, – я засов тяжелый
Кладу на дверь, чтоб ветер революций
Не разметал моих листов заветных.
И если (редко) женщина приходит
Шуршать одеждой и сиять очами –
Что ж? я порой готов полюбоваться
Прельстительным и нежным микрокосмом...
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
Владислав Ходасевич. Помню куртки из пахучей кожи...
Помню куртки из пахучей кожи
И цинготный запах изо ртов...
А, ей-Богу, были мы похожи
На хороших, честных моряков.
Голодали, мерзли – а боролись.
И к чему ж ты повернул назад?
То ли бы мы пробрались на полюс,
То ли бы пошли погреться в ад.
Ну, и съели б одного, другого:
Кто бы это видел сквозь туман?
А теперь, как вспомнишь, – злое слово
Хочется сказать: «Эх, капитан!»
Повернули – да осволочились.
Нанялись работать на купца.
Даже и не очень откормились –
Только так, поприбыли с лица.
Выползли на берег, точно крабы.
Разве так пристало моряку?
Потрошим вот, как на кухне бабы,
Глупую, вонючую треску.
А купец-то нами помыкает
(Плох сурок, коли попал в капкан),
И тебя не больно уважает,
И на нас плюет. Эх, капитан!
Самому тебе одно осталось:
Греть бока да разводить котят.
Поглядишь – такая, право, жалось.
И к чему ж ты повернул назад?
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
Помню куртки из пахучей кожи
И цинготный запах изо ртов...
А, ей-Богу, были мы похожи
На хороших, честных моряков.
Голодали, мерзли – а боролись.
И к чему ж ты повернул назад?
То ли бы мы пробрались на полюс,
То ли бы пошли погреться в ад.
Ну, и съели б одного, другого:
Кто бы это видел сквозь туман?
А теперь, как вспомнишь, – злое слово
Хочется сказать: «Эх, капитан!»
Повернули – да осволочились.
Нанялись работать на купца.
Даже и не очень откормились –
Только так, поприбыли с лица.
Выползли на берег, точно крабы.
Разве так пристало моряку?
Потрошим вот, как на кухне бабы,
Глупую, вонючую треску.
А купец-то нами помыкает
(Плох сурок, коли попал в капкан),
И тебя не больно уважает,
И на нас плюет. Эх, капитан!
Самому тебе одно осталось:
Греть бока да разводить котят.
Поглядишь – такая, право, жалось.
И к чему ж ты повернул назад?
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
Жестокий век! Палач и вор
Достигли славы легендарной.
А там, на площади базарной,
Среди бесчувственных сердец
Кликушей кликает певец.
Дитя со злобой теребит
Сосцы кормилицы голодной.
Мертвец десятый день смердит,
Пока его к червям на суд
Под грязной тряпкой не снесут.
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
Владислав Ходасевич. Жестокий век! Палач и вор...
Жестокий век! Палач и вор
Достигли славы легендарной.
А там, на площади базарной,
Среди бесчувственных сердец
Кликушей кликает певец.
Дитя со злобой теребит
Сосцы кормилицы голодной.
Мертвец десятый день смердит,
Пока его к червям на суд
Под грязной тряпкой не снесут.
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
Жестокий век! Палач и вор
Достигли славы легендарной.
А там, на площади базарной,
Среди бесчувственных сердец
Кликушей кликает певец.
Дитя со злобой теребит
Сосцы кормилицы голодной.
Мертвец десятый день смердит,
Пока его к червям на суд
Под грязной тряпкой не снесут.
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
Владислав Ходасевич. НЕ ОПУБЛИКОВАННОЕ ПРИ ЖИЗНИ И НЕОКОНЧЕННОЕ. Читать:
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич
http://rusilverage.blogspot.com/2014/08/blog-post_5.html
#поэзия #стихи #серебряный_век #владислав_ходасевич